В Prison Architect я всегда волнуюсь, когда заканчиваю строительство своей тюрьмы и когда прибывают первые заключенные. Я что-то забыл? Хватит ли мне ресурсов? Не обернётся ли это полной катастрофой? Сегодня я ощущаю это вдвойне: я потратил десять игровых дней и сотни тысяч долларов, чтобы построить совершенно особую тюрьму. Роскошную тюрьму. Там будет один заключенный, и он должен прибыть через пару минут.
Идея здесь не в том, чтобы просто построить тюрьму для одного заключенного и посмотреть, что получится. Как я объяснил в своем обзоре, когда заключённые сбегали из моей тюрьмы, это действительно ранило мои чувства. Я очень старался удовлетворить нужды обитателей, чтобы они были спокойными и довольными, и когда пятеро из них сбежали, я почувствовал себя преданным и меня смутило, что все мои усилия были напрасны. В моей новой тюрьме я хочу посмотреть, возможно ли сделать заключенного настолько чертовски счастливым, что он никогда не попытается сбежать, никогда не ударит охранника, не будет бунтовать и никогда не нарушит никаких правил.
Итак, я построил самую роскошную тюремную камеру, которой я мог управлять. Это просторный номер с большими окнами, деревянными и кафельными полами, ванной комнатой с душем, бильярдным столом, диванами, телефоном, несколькими телевизорами и радио. В камере просто обычная дверь, и в расписании не будет времени для блокировки – мой заключенный сможет входить и выходить из своей камеры, когда захочет.
В нескольких минутах ходьбы также есть вместительная кухня с готовым персоналом из поваров. Есть обширный травяной сад для упражнений с видом на озеро. Там есть мастерская, библиотека, классные комнаты, комнаты отдыха и часовня. У меня есть армия уборщиков и садовников, чтобы содержать всё в чистоте, и хотя у меня есть несколько охранников, ни один не назначен в комнаты, в которых мой заключенный будет проводить время, поэтому он никогда не будет чувствовать, что его угнетают или контролируеют. Конечно, вокруг тюрьмы есть забор – в конце концов, это все-таки тюрьма, но не сказал бы, что это место так уж на неё похоже.
Нужен настоящий талант, чтобы спрятать в заднице что-то настолько большое и острое.
Приезжает мой единственный заключенный, 33-летний каторжник по имени Шон Матиль. Он отбывает девятилетний срок, возможно, по иронии судьбы, по ошибке. Он также женат и отец четырех детей. Он направился в приемную и искал что-то, как я надеюсь, единственный раз за время его пребывания здесь. Мой охранник обнаружил, что Матиль попытался переправить пару садовых ножниц в тюрьму, что кажется странным и невероятно неудобным выбором.
Обнаружение контрабанды означает, что он не будет доставлен в свою удобную камеру, а вместо этого проведет немного времени в одиночестве. К счастью, я догадывался, что так будет и приготовил для него приятную комнату: книжные полки, диван, телевизор, туалет и душ и даже телефон. К сожалению, Матиль скован, поэтому он не может пользоваться удобствами, но, надеюсь, он понимает, что это скорее отель, нежели тюрьма.
Вскоре он оказывается в своей камере, где он медленно обходит своё новое окружение. Осмотревшись, он немного проходит во двор, затем отправляется в столовую (первоклассную, разумеется). Он возвращается в свою камеру, где проводит всю ночь, медленно расхаживая и не спит. Я полагаю, это нормально: кто сможет спать в свою первую ночь в тюрьме, особенно после того, как недавно ему вытащили пару садовых ножниц из задницы?
Утром он принимает душ, надевает чистую униформу, использует таксофон, чтобы поговорить со своей семьёй, и начинает то, что будет его обычным делом в течение следующих нескольких дней: есть, есть, смотреть телевизор в своей камере, разговаривать по телефону и иногда посещать двор, чтобы посмотреть на озеро.
Вскоре он начинает брать уроки безопасности в мастерской под руководством моего прораба. В конце концов он проходит урок – я очень горжусь им – и с тех пор он каждый день тратит несколько часов на изготовление номерных знаков и нарезку бревен. У Матиля есть еще одно хобби, которое меня слегка беспокоит, но к нему я вернусь через минуту.
У тюрьмы с одним заключенным есть и обратная сторона: она не позволяет мне пройти несколько этапов грантов, что в конечном итоге ограничивает возможности Матиля по реабилитации. Например, поскольку он проявил склонность к работе в магазине, я бы хотел, чтобы он принял участие в обучении столярному делу. Обязательным условием, однако, является грант для производственного отдела тюрьмы, который имеет свою собственную предварительную программу – программу адаптации для заключенных. Для завершения этой программы мне нужно назначить трех заключенных для работы в прачечной, на кухне и в уборной. Я не могу сделать это просто потому, что мне не хватает заключенных.
Я раздумываю над строительством отдельной тюрьмы на другой стороне дороги, строю массивный фундамент, но затем реальность берёт своё. Слишком много дополнительной работы. Новые комнаты и здания, коммунальные услуги, охранные патрули, расписания и классы, персонал и все остальное, что связано с управлением настоящей тюрьмой.
Это кажется утомительным и бессмысленным, тем более, что у меня уже есть средства, которые можно сэкономить. Несмотря на то, что я не хочу портить жизнь Матиля, подселяя новых заключенных, я начинаю организовывать небольшой тюремный блок рядом с отелем Матиля, способный вместить пару десятков заключенных. Надеюсь, никто не зарежет его.
Пока идет строительство, наступает неудачное время, когда мне приходится искать Матиля. Видите ли, он время от времени совершал прогулки к северному забору, где как бы невзначай крутился возле деревьев. Прямо посреди ночи. Я знаю, что это нечто большее, чем просто прогулки.
Сначала я осматриваю его камеру (пока он завтракает, чтобы его не беспокоить его), а также обыскиваю мастерскую, пока он спит, и ничего не нахожу. Наконец, я осматриваю его, и мой охранник находит какую-то контрабанду: у Матиля есть мобильный телефон. Я выдыхаю – от парня, который прибыл с садовыми ножницами в заднице, я ожидал гораздо худшего – но всё же я немного разочарован. Прежде всего, если бы это были наркотики или алкоголь, у меня мог бы быть шанс использовать все те терапевтические кабинеты, которые я построил, и заставить работать тех психологов, которых я нанял, ведь они провели недели, просто слоняясь по офисам, которые я для них построил. Увы.
В основном я просто раздражен, потому что зачем ему вообще нужен мобильный телефон? В его камере два телефона – я думаю, можно было бы воспользоваться ими – и ещё несколько во дворе. Он просто хочет играть в Flappy Bird или использовать Snapchat? Неужели новые друзья в Sprint так необходимы? Он думает, что я поставил прослушку на таксофоны и слушаю его звонки?
Я, конечно, его прослушивал. У меня есть целая комната с круглосуточной охраной, которая следит за его разговорами, и именно поэтому я подтвердил свои подозрения, что он хочет, чтобы кто-то посетил тюрьму и перебросил вещи для него через забор. Я знаю, что мог бы положить этому конец, построив второй забор по периметру, но идея состоит не в том, чтобы помешать ему нарушить правила, а в том, чтобы сделать его настолько чертовски довольным, что он никогда не захочет нарушать правила. Судя по всему, как бы хороша ни была моя тюрьма, этого недостаточно, чтобы он был полностью счастлив.
Что касается нарушений, то это не главное. Без металлодетекторов и присмотра, без ограничения движений и необходимости открывать двери для него, Матиль мог контрабандой вывозить кухонную утварь и инструменты для мастерских целый день, но решил не делать этого. Думаю, это плюс, и когда его семья приедет в гости, я не думаю, что ему будет на что жаловаться.
Я разместил новый тюремный блок и получил кучу новых заключенных, что странно для места, которое ощущается, как роскошный отель, построенный в студенческом городке. Естественно, все вокруг сразу становится похожим на тюрьму. Я начинаю находить наркотики и алкоголь в камерах и передачках через ограду, в душе регулярно происходят потасовки и драки (по крайней мере, моей команде врачей наконец-то есть чем заняться). К счастью, Матиль почти не пересекается с новыми заключенными. Он немного прогуливается до столовой и заканчивает есть уже к тому времени, когда толпа прибывает, а затем он либо возвращается в свою камеру, либо в мастерскую. Никто не мешает ему, возможно, потому что он просто с ними не контактирует.
В конце концов, Матиль действительно уходит из моей роскошной тюрьмы, но законным путем. Он условно освобожден. С одной стороны, приятно видеть его на свободе. С другой стороны, у меня осталась тревожная мысль. Будут ли у него проблемы с приспособлением к жизни снаружи, не по обычным причинам, а просто потому, что ему не хватит диванов, телевизоров и хорошей горячей еды? Я сделал его пребывание в тюрьме настолько чертовски комфортным, наполненным свободой и роскошью, что, возможно, было бы в его интересах приехать еще раз.
Будь хорошим, Шон.