Шахматы с гравитацией, ставящие в тупик

Университетский профессор, доктор Пиппин Барр сотворил версию шахмат, в которую в пору играть в аду – и поверьте, она просто великолепна. Традиционные шахматные стратегии в ней ничего не стоят, а каждая потенциальная возможность вырваться вперед жестоко обрывается неординарными элементами игрового процесса, режущими любые наполеоновские планы на корню.

Gravity является частью последнего проекта Барра – браузерной игры Chesses, включающей в себя несколько нестандартных вариантов шахмат. В Gravity шахматная доска повернута под 90-градусным углом, а расположенные вертикально фигуры нуждаются в поддержке своих собратьев, чтобы не упасть вниз; например, если белые начнут игру с хода «верхней» пешкой, она тут же опустится до самого «дна» доски, не имея под собой никакой твердой основы, а стоящей за ней ладье откроется проход к оппоненту.

Помериться силами с ИИ невозможно, но даже в игре против самого себя можно хорошенько поразвлечься, упражняясь в неповторимых шахматных задачках. Посмотрите на этюд, изображенный внизу. Что предпримут белые? Они не могут сходить ни одной из пешек во втором столбце, ведь это приведет к падению черного слона, а значит и к шаху. Черные же, в свою очередь, уже озаботились аналогичной позицией на своей стороне и защищают её конем.

Обычно ближе к концу партии фигуры уже не получается ставить достаточно высоко для полноценной атаки; в итоге, на руках у игрока остается кучка перекрывающих друг другу проход пешек и ему приходится мириться с ничьей.
Добраться до короля тоже весьма проблематично. Представьте: клетка над вражеским королем «накрыта» одним из ваших слонов, и вы посылаете на эту клетку ладью. Мат? Если бы. Король попросту «прыгает» вверх, срубает вашу ладью и падает обратно вниз, в целости и сохранности. И да, на долю секунды король конечно оказывается на слоновьей линии огня, но согласно правилам учитывается лишь финальная позиция фигуры, обретаемая ею в конце хода.

Только в одной из всех сыгранных мной партий я умудрился поставить мат белым, также находящимся под моим управлением. Ключом к победе стало удерживание стопки белых пешек на одном месте, позволившее замедлить продвижение основных фигур и прорваться к вражеским позициям «по земле». Конечно, стратегия не самая эффективная, ибо защититься от подобных поползновений довольно легко; и к тому же в игре за белых я допустил немало роковых ошибок, значительно облегчивших работу для черных.

Наконец-то мне удалось одолеть самого себя.

Доступных дебютов в Gravity совсем немного, и большинство партий имеют один и тот же зачин: белые ходят пешкой, открывая проход верхней ладье, на что черные могут ответить либо ходом конем, опускающим их собственную верхнюю ладью на клетку вниз, либо аналогичным ходом пешкой, позволяющим белым спокойно срубить злосчастную черную ладью. В любом из вышеописанных сценариев белые получают возможность прорваться в самый тыл врага.

В связи с этим, можно заключить что в начале партии черные находятся в не слишком выгодной позиции, однако проведенные мной опыты показали, что играя за них все же возможно как минимум добиться ничьей.

Вообще, самым привлекательным в Gravity для меня является, пожалуй, то, что помимо выворачивания обычных шахмат наизнанку, она еще и воплощает в жизнь распространенные в шахматном сообществе волнения на темы вроде «имеют ли белые изначальное преимущество» или «превратились ли шахматы в игру «ничьих» ввиду их глубокой изученности». Как-никак, нестандартность Gravity происходит из компьютерных алгоритмов сродни тем, что ответственны за скрупулезное исследование обычных шахмат – деталь, добавляющая задумке еще больше иронии.

Впрочем, Барр не ставил своей первостепенной целью растормошить шахматных ценителей – скорее он примерялся к любителям игростроя, желая дать им немного пищи для размышления своими необычными поделками и рассказами о цикле их разработки. В конце концов, Gravity на первый взгляд является не более чем визуальным каламбуром, в котором гравитация обретает смысл только в том случае, если представить стоящую вертикально трехмерную шахматную доску с поддерживающими друг друга фигурами, готовыми сорваться на самое дно.

Обычная для дебюта ситуация. Белые прорываются сверху, пока черная королева отступает, готовясь перейти в немедленную контратаку.

«Годами ранее, я был в непонятном мне самому восторге от того, что в Юникоде есть символы, изображающие шахматные фигуры. Помню, как иногда твитил диковатые шахматные этюды в текстовом формате», говорит Барр. «Подобные твиты и породили однажды повернутую набок «шахматную доску», на которой было легче располагать шахматные знаки; в скором же времени эта доска навела меня на мысль о шахматах с падающими вниз фигурами – шахматах с гравитацией».

Барр – доцент кафедры графического дизайна и вычислительных искусств университета Конкордия в Монреале, получивший степень кандидата компьютерных наук в университете Виктории в Веллингтоне. Он также является помощником директора мультидисциплинарного исследовательского центра Technoculture, Art and Games (TAG), занимающегося изучением игр, игрового дизайна, цифровой культуры и интерактивного искусства.

Создание игр вроде Chesses является для Барра одновременно и научным и образовательным изысканием. Он документирует процесс разработки с целью «сорвать с него покров таинственности» и показать, что игрострой зиждется не на «чистой интуиции и чародействе», но на тяжелой работе и множестве ошибок.

«Думаю, впрочем, что мои проекты могут иметь ценность, даже если отставить в сторону демистификацию игрового закулисья – как минимум, они способны послужить занимательным экспериментальным полем для самих игроков», замечает Барр. «Мне нравится думать, что мои труды могут наталкивать людей на размышления о процессе создания игр, о том, что он собой представляет, и о том, каким разнообразным он может быть».

Chogue – еще одна из игр Барра, базирующаяся на шахматах.

Конечно, далеко не все проекты монреальского профессора крутятся только вокруг шахмат – некоторые из них обнаруживают себя несколько за пределами привычной зоны комфорта. Так, еще одним достаточно известным творением Барра является Chogue – смесь обычных шахмат и Rogue (знаменитой компьютерной игры 1980 года, породившей жанр roguelike).

«Думаю, мне нравится возиться с шахматами, потому что они вроде как являются игрой всех игр, понимаете? Они просто такие… игровые, что дальше некуда», рассказывает Барр. «Легкие в понимании, трудные в освоении, да и классика к тому же. Мне всегда хотелось взять за основу какую-нибудь простую концепцию (вроде пинг-понга, арканоида или змейки), и углубиться с ней в нестандартный игровой дизайн, дабы посмотреть, куда меня может завести мысль».

Поиграть в игры Барра можно на его сайте (одна из моих любимых – «’It is as if you were doing work»).

Вряд ли я смогу выдавить из Gravity больше того, что уже имею, но будучи шахматистом средней руки, я наверняка упустил какой-нибудь интересный подход к сему творению. Если у вас получится добиться новых, более интересных результатов, дайте мне знать.