Андерс — цель оправдывает средства

В мире хватает споров о политике, религии, идентичности и свободе самовыражения, а растущая напряженность между различными точками зрения понемногу ввергает нас в хаос. Еще каких-нибудь десять лет назад все было относительно мирно, но сегодня этот мир пошатнулся из-за фанатичной преданности идеям, общности или убеждениям, а власти лишь подливают масла в огонь.

Мир видеоигр также не смог остаться в стороне от этого дискурса, несмотря на наше стремление отделять развлечения от политики. Игры как один из видов искусства раскрывали эти темы в прошлом и временами становились пророческими в своей интерпретации событий. И хотя многие игры довольно часто касаются таких вопросов лишь вскользь, некоторые из них демонстрируют более серьезную и личную вовлеченность в общественно-политические махинации, часто без согласия самого игрока. Яркий пример такой игры – Dragon Age II с одним из своих наиболее трагичных и сложных персонажей, Андерсом.

История Aндерса довольно туманна. Мятежный маг, неоднократно уходивший от круга Церкви, впервые был представлен нам в “Пробуждении”, масштабном дополнении к первой Dragon Age. В начале игры Андерс может вступить в ряды Серых Стражей, организации, защищающей мир Тедаса от тварей, известных как Порождения Тьмы.

Будучи основным магом вашей партии, Андерс как персонаж сразу впечатляет своим отстраненным характером, но за ним скрыта более пылкая натура. Как маг Андерс считает существование Круга притеснением своей свободы и убежден в том, что в башне ему не место. Его обида на Круг – и, как следствие, на храмовников – в “Пробуждении” представлена довольно противоречивой. Он постоянно жалуется на несправедливость Круга, но при этом видит смысл в надзоре Церкви над магами. Один интересный разговор между Стражем и его бывшей соратницей Винн проливает свет на волнения в Круге, и даже Андерс соглашается с тем, что попытка магов “вырваться” из-под опеки Церкви зашла слишком далеко.

Это раскрывает сущность первоначального образа Андерса: у него есть мятежные настроения, но он не хочет выходить за рамки из страха перед насилием. На момент событий “Пробуждения” Андерс озабочен главным образом самосохранением. Его прежде всего интересует личная свобода, несмотря на обиду на Церковь и Круг за всех магов. В какой-то мере образ мыслей Андерса апатичный, но практичный, он демонстрирует недостаточную приверженность идеям из-за важности личной свободы.

Однако, между “Пробуждением” и второй частью Dragon Age с Андерсом, пожалуй, происходят наиболее драматичные перемены, частично благодаря духу Справедливости, еще одному компаньону из “Пробуждения”. В мире Dragon Age такие духи являются выражением конкретных качеств и убеждений, которые становятся определяющими чертами их характера. Справедливость, как дух, не может понять, почему такой свободный маг, как Андерс, не восстает против своих угнетателей, пытаясь убедить его в том, что его долг – освободить больше магов и бороться с угнетением его товарищей Церковью. Андерс спорит с этими словами, вновь демонстрируя больший эгоизм в противовес Справедливости и его более узкому образу мыслей.

Конечно, все меняется. В конце “Пробуждения” Андерс и Справедливость вместе берут на себя иную роль – Андерс становится добровольным носителем Справедливости, когда связь духа с физическим миром начинает ослабевать. И хотя подробности непонятны (главным образом из-за различных возможных в “Пробуждении” концовок) Андерс добровольно позволяет Справедливости каким-то образом в себя “вселиться”, но его затаенная обида на Церковь, Храмовников и притеснения Круга превращают Справедливость в новый дух, известный как Месть.

В отличие от Справедливости Месть более активен внутри Андерса и понемногу изменяет его и его идеологию. Месть радикализирует Андерса до такой степени, что это становится ему неприятно, и постоянно твердит о притеснении магов в Киркуолле, где между магами и храмовниками часто возникают конфликты, гораздо более серьезные, чем относительно дружелюбные политические отношения в Ферелдене. Круг Киркуолла действительно угнетает, усмиряя магов – фактически уничтожая их личность – даже за малейшие преступления. Для противостояния такому злу и выживания в постоянно сжимающихся тисках власти многие из чародеев вынуждены обращаться к магии крови.

Это прямой путь к катастрофе, что постоянно подчеркивается в сюжете Dragon Age II. Здесь Андерс – гораздо более мрачный персонаж. Частично ему удалось сохранить свое отстраненное очарование и саркастичное остроумие, но он явно с большим трудом контролирует желания отомстить городу, который, пожалуй, относится к магам так, что хуже уже некуда. Но он такой не один – появление красного лириума, вызывающего привыкание вещества, которое само по себе дурно повлияло на многих персонажей игре, в том числе Рыцаря-Командора Храмовников, также нельзя недооценивать.

Именно такое внешнее влияние может служить метафорой растущей радикализации этих персонажей – физическое выражение разложения в виде лириума или духов заменяет политизированную риторику и экстремистские взгляды, например, коммунизм и фашизм, если привести примеры из реальной жизни.

Пожалуй, соратники игрока из Dragon Age II – лучшие персонажи, которых когда-либо создала BioWare, но их часто критикуют за “одномерность” в личностном плане. Андерса также не избежала эта участь, его неустанные речи о притеснении магов и необходимости их освободить как общественную группу в целом – неотъемлемая часть его личности, но это лишь то, что лежит на поверхности. По ходу игры Андерс показывает себя бесценным союзником Хоука. Например, он необходим для спасения брата или сестры Хоука на Глубинных тропах или сохранения жизни брата Варрика, Бартранда, если игрок выберет эти варианты. Благодаря своим способностям целителя он просто незаменим, а его стремление помогать другим, даже несмотря на растущее предубеждение против Церкви и храмовников – очень благородная черта.

Главное различие между двумя играми – Андерс больше не отступается от мыслей о революции. В “Пробуждении” его заботила лишь собственная свобода, в Dragon Age II его беспокоит освобождение всех магов. Это втягивает Андерса в конфликт со многими персонажами игры, в том числе самим Хоуком в случае соответствующего выбора игрока. Но пожалуй, самый яркий противник Андерса – ненавидящий магов Фенрис, беглый эльфийский раб из Империи Тевинтер. Во многом подобно Андерсу, он видел темную сторону своего мира – магов, обезумевших от власти, которые ради достижения своих целей не гнушались использовать демонов и магию крови. У Фенриса, как и у Андерса, есть свои жуткие воспоминания, и эти двое часто спорят, иногда очень жарко, о правах и привилегиях магов.

Их взаимоотношения – своего рода отражение растущей пропасти, разделяющей Киркуолл. Тлеющий конфликт между магами и храмовниками к третьей главе игры становится зажженной пороховой бочкой, а две предыдущих главы демонстрируют игроку все самое худшее с обеих сторон. В Киркуолле проявляется все самое жуткое в их позициях, от расистских высказываний храмовников о “решении вопроса магов путем усмирения” (тонкая аллюзия на этнические чистки), до серийного убийцы-мага, расчленившего женщину, а конфликт между двумя группами все более стремительно движется к безвыходному положению.

В финале Dragon Age II BioWare постарались реализовать ряд моментов. Первый из них и, пожалуй, наиболее противоречивый – слабое влияние игрока на результат в целом. В конечном итоге, несмотря на все усилия Хоука и других персонажей игры, сражение становится неизбежным, так как обе стороны ударяются в крайности. Это неутешительный результат, лишающий игрока всей власти не потому, что он не был достаточно предусмотрительным в ходе конфликта, а потому, что был не в силах его остановить.

Естественно, попытки решить дело миром предпринимались. Интересный факт – некоторые умеренные маги и храмовники из обоих лагерей призывали именно к нему, но они тоже были убиты радикалами с каждой из сторон. А сама Церковь, влиятельная, но нейтральная сила, пытается по мере развития конфликта поддерживать порядок. Некоторые воспринимают это как трусость, но другие приветствуют чувство реальности, необходимое для мирного разрешения конфликта. Но как говорит Андерс, когда его окончательный план претворяется в жизнь, “мир здесь невозможен”.

К третьей главе Андерс становится более язвительным и мрачным, отстраняется от своих соратников и даже дает Хоуку тайный квест по добыче некоторых магических ингредиентов, которые, как он утверждает, позволят “навсегда решить проблему Мести”. Но все это лишь фон для его хитрого плана: заложить магическую бомбу в самой Церкви и воспользоваться ей как искрой, которая разожжет пожар между двумя сторонами конфликта. Его месть исполнена, Андерс сознательно и добровольно переполняет чашу конфликта последней каплей, и никакой дух ему для этого больше не нужен.

Это мрачный момент, полный эмоций и противоречий. Обе стороны, маги и храмовники, после этого террористического акта приходят в ярость, мнения ваших соратников также разделяются, а Хоук, попав между молотом и наковальней, бессилен остановить то, что произойдет дальше и вынужден сделать то, чего избегал всю игру – выбрать сторону.

Подобно политическим конфликтам прошлого и настоящего, мы наблюдаем крайности с обеих сторон, тщетность более умеренных людей в попытке их контролировать и превращение таких, как Андерс, в образ мессии или демонизированного изгоя. В качестве примера из реальной жизни можно привести аболициониста Джона Брауна, набожного христианина, который взялся за оружие, убил как минимум 12 человек за 4 года и попытался захватить форт для организации вооруженного восстания рабов в 1859 году. На Севере Брауна считали героем, борцом за права и мучеником за идею, а на Юге – радикальным террористом, который достигает своих целей через страх и смерть.

Это ролевая игра, поэтому мы видим все хорошее и плохое в спорах между магами и храмовниками. У нас есть соратники, которые выражают свои убеждения, и персонажи, которые что-то нашептывают игроку в зависимости от принятых им по ходу игры решений. В концовке перед игроком стоит два основных вопроса: какую сторону выбрать и как поступить с Андерсом. Считать его воинствующим борцом за свободу, наконец, посвятившим себя правому делу, несмотря на последствия его действий?

Или террористом, таким же радикальным, как и весь остальной город, который слишком далеко зашел, отстаивая свои убеждения? Казнить Андерса за его деяния, потеряв члена команды в финале игры, или отпустить его, вызвав недовольство большей части остальной группы? Каждое принятое вами в игре решение ведет к этим моментом, и ваш выбор может в буквальном смысле оторвать друг от друга ваших соратников.

Однако, для Андерса это последний этап развития персонажа. BioWare представляет этот момент очень продуманно, оставляя судьбу Андерса в руках игрока, и лишь игрок в лице Хоука определяет, как реагировать на его деяние – момент настоящего отыгрыша роли, возможно, один из лучших в RPG вообще. Во многом это подчеркивает основную проблему анализа таких персонажей, как Андерс: то, как вы воспринимаете его и его действия зависит от того, насколько вы симпатизируете его идеям. Как и в случае с Брауном, это восприятие может отличаться и может стать причиной переоценки ценностей как персонажем, так и самим игроком в зависимости от выбора, который необходимо сделать.

Андерс остается противоречивой фигурой. И хотя в Dragon Age: Inquisition он был упомянут всего несколько раз, его тень все равно незримо преследует события этой игры. Конфликт магов и храмовников быстро прекращен Инквизицией, но концовка игры может пойти разными путями в зависимости от того, как храмовники и маги сосуществуют друг с другом. Избавляться от старых привычек в известной мере тяжело, и противоречия между сторонами далеки от окончательного разрешения.

Действительно ли цель оправдывает средства? Ответ на этот вопрос полностью зависит от нас, но именно благодаря ему Андерс – один из наиболее динамичных, пусть и противоречивых персонажей в истории видеоигр. Развитие его образа идет по темному пути, который показывает, что даже самые добрые и неравнодушные люди могут соблазниться собственными убеждениями и опытом.