Второе пришествие Христа.И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса. И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб. И пришел иной Ангел и стал пред жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который пред престолом. И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога. И взял Ангел кадильницу; и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясение. И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить. Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела.Откровение 8:1-7 (Синодальный перевод)Имя Капитана Шепарда в Mass Effect было выбрано в честь астронавта Алана Шепарда – одного из первых людей в космосе. В 2007 году он стал для BioWare символом благодаря своей роли в создаваемой ими космической опере. Но его имя несет еще один смысл – библейский.Это последняя часть серии из четырех статей о персонажах Mass Effect: Гаррусе, Мордине, Легионе и Капитане Шепарде. В рубрике “Выбор персонажа” мы представляем лучших персонажей видеоигр и разбираемся, чем они так запомнились.В финальной сцене Mass Effect ребенок, глядя на звезды на далекой планете, просит своего дедушку (или бабушку, в зависимости от выбранной концовки) “рассказать ему еще одну историю о Шепарде”. В русском переводе игра слов потерялась, но в оригинальной версии он произносит “The Shepard” – артикль “the” с фамилиями не применяется, и в данном контексте больше уместен ее дословный перевод – “Пастырь”. Это очень важный момент, потому что полностью переформатирует Шепарда в его библейскую роль, какой бы она ни была. Он больше не просто капитан, человек или дань уважения астронавту. Теперь Пастырь Шепард – важная фигура в теологии Галактики, что, в свою очередь, указывает на его роль как персонажа на протяжении всей трилогии.Но как же мы определим роль Шепарда, когда его функция как персонажа – аватар игрока? Mass Effect – это RPG, поэтому сама игра полностью определяется несколькими признаками жанра. Все кастомизируемые аспекты Шепарда – предыстория, класс и пол – сочетаются с моральным выбором игрока на протяжении сюжета. Ответственность игрока за свои действия – один из важнейших признаков RPG. Но Mass Effect отличается тем, как игра в угоду основной сюжетной линии перехватывает у игрока эту ответственность. Шепард – гибридный персонаж, своего рода главный герой “нового типа” с четко определенной ролью, а в какой-то степени и личностью, многие аспекты которой игрок может кастомизировать. Золотая середина между жестко заданными образами типа Геральта и “чистыми листами” в духе Драконорожденного. Такие персонажи – конек BioWare со времен Baldur’s Gate.В коллекции BioWare действительно много гибридных персонажей. Типичное для студии клише “избранного” характерно для значительной части ее игр, но всегда реализовано очень продуманно. Не стала исключением и Mass Effect – сила ее сюжета обеспечивается возможностью разработчиков вплетать в сюжет и геймплей тематические элементы.Смерть Шепарда в Mass Effect 2 очень показательна в плане этого слияния тематики и механики. Это очевидная отсылка к историям о Лазаре и Воскресении Иисуса, но она также используется с чисто игровой точки зрения, позволяя игроку “перекроить” своего персонажа и начать игру с первого уровня. На первый взгляд она просто увязывает все элементы между собой, но с тематической точки зрения воскрешение Шепарда придает его персонажу новое измерение, которое сохраняется до самой кульминации трилогии.Часто воскрешение Шепарда воспринимается как одно из первых проявлений библейской тематики в игре, но в серии Mass Effect уже были тонкие намеки на теологию, связанные со Жнецами. Шепард и Жнецы явным образом связаны, и не только через отношения “герой/злодей”, но и через роли, которые они исполняют с точки зрения теологии. Один из наиболее ярких примеров мы видим на Вермайре, в беседе Шепарда с Властелином, разведчиком Жнецов. Властелин – первый намек на роль Жнецов в трилогии: вестников апокалипсиса, ангелов божьих, знаменующих великие перемены.Апокалипсис – больше, чем просто отсылка на конец времен. В теологии он служит одной из форм литературы, использующей символизм для описания смерти и возрождения мира. Ключевой момент – не уничтожение мира, а именно жизнь после него. Часто апокалиптическая литература – пророческая метафора того, что становится следующим “откровением”, раскрытием истины через общение с божественной фигурой. В дальнейшем она служит историей как о гневе Бога, так и о его милости к истинно верующим в виде рая, новой утопии.Например, возьмите историю Ноя и Всемирного потопа в Ветхом Завете. Многие теологи рассматривают ее как апокалиптическую историю, в которой Бог велит Ною построить ковчег, потому что пересматривает свое сотворение мира. Ной вместе со своей семьей и животными выживает после Потопа и вновь заселяет мир – своего рода возрождение человека и новое творение, утопия после того, как грехи были в буквальном смысле смыты.Конечно, первый для Шепарда вестник истины – это Властелин. Он говорит: “мы несем порядок в хаос органической эволюции. Вы существуете, потому что мы позволяем, и вы исчезнете, потому что мы захотим”. Это первый намек на их великий план, жатву органической жизни во имя целей, лежащих за пределами понимания ее представителей. Властелин заявляет, что у них нет начала, нет конца, а их мотивы выше любой морали. Властелин и Жнецы вообще – ангелы божьи, вестники апокалипсиса по его замыслу.Как же сюда вписывается Шепард? Как персонаж игрока, он должен остановить апокалипсис, но так как это гибридный персонаж, конкретный путь к этому не определен. Поэтому в игре появляется новое измерение за счет привязки путешествия игрока к самому разнообразному выбору, который может быть сделан в процессе развития этой темы. Шепард – это лидер, харизматичная, сильная личность, и единственный персонаж, который может повлиять на развитие всех тем и персонажей.Во всех трех предыдущих статьях мы увидели, что действия Гарруса, Мордина и Легиона в явном виде привязаны к Шепарду и выбору игрока. Шепард может одобрить или не одобрить личный путь Гарруса к искуплению. Шепард может не позволить действовать Мордину или дать Легиону стать мессией. Именно выбор игрока в конечном итоге определяет тематический охват трилогии Mass Effect. Это вполне ожидаемо от RPG – лишь главный персонаж способен оказывать полноценное влияние. В Mass Effect у любого решения есть последствия, как и в большинстве ролевых игр. И пусть многие критикуют серию за недостаточное влияние выбора игрока на сюжет, на тематическом уровне его решения обеспечивают Шепарду более глубокое понимание тем игры, которые становятся вершинами развития образа Шепарда.В этом плане хорошим примером является миссия на лояльность Легиона в Mass Effect 2. Легион, снова воспринимая Шепарда как мессианскую фигуру, просит его принять сложное этическое решение – уничтожить кластер гетов-еретиков, владеющий вирусом, созданным для “промывки мозгов” другим гетам, или использовать вирус на самих еретиках, промыв мозги им. Этическое решение зависит от взгляда Шепарда на ситуацию. Уничтожит ли он этих еретиков из-за своих убеждений? Разделяет ли Шепард идею о том, что геты – больше, чем просто синтетики. Мораль в этом выборе очень зыбкая, и для Шепарда он трудный, но необходимый.Подобным образом миссии в трилогии часто ставят игрока перед сложным с точки зрения этики выбором, который формирует не только персонажей вокруг Шепарда, но и взгляд игрока на Шепарда и мир. Насколько Шепард готов устроить геноцид целой расы? Быстро ли он сможет справиться с непреодолимыми препятствиями? Наличие путей Героя и Отступника прерывает ответные действия, позволяя Шепарду к моменту выбора решения действовать на упреждение.Так определяется видимый нами образ Шепарда. Но с библейской тематикой связаны главным образом те действия Шепарда, которые он предпринимает, когда Жнецы заявляют о себе в полную силу. Представьте себе, что каждый выбор – это очередное откровение, получение знаний или постижение вечных истин сознанием персонажа игрока. Шепард должен сразиться с надвигающимся апокалипсисом, используя для этого все, что ему откроется. Он знает, что в этом бою победить невозможно, и тревожный колокол уже начинает звонить, что игра отражает в кинематографичной демонстрации разрушения.Вступительный ролик Mass Effect 3 невероятно эффективен в задании атмосферы игры. Как и описано в Книге Откровения, мы слышим громогласные трубы, чередующиеся со вспышками света и летящими с неба огненными шарами. В Mass Effect 3 конец близок, и ангелы божьи уже начали жатву для создания нового мира.Конечно, возникает вопрос, кто в данном случае является Богом? Если Жнецы – его ангелы, то есть всего два варианта: Левиафаны или Катализатор. Левиафаны были самой первой “высшей” расой, существами, поработившими другие расы и почитаемыми в галактике как Боги. Катализатор был создан ими из высокомерия – они верили, что Жнецы смогут разрешить непонятный конфликт между органической и синтетической жизнью.Катализатор непосредственно является сознанием всех Жнецов – искусственным интеллектом, созданным Левиафанами для решения проблемы. В силу своей искусственности он придерживается холодной логики машины, заданной его программой, но его решение восстать против Левиафана напоминает знакомый путь не только гетов и кварианцев, но и вообще восстание последователей против Бога, или, выражаясь яснее, изгнанного из рая Люцифера.Если Левиафаны – боги, то они ближе к язычеству и древним религиозным культам. Дальновидные, мстительные, ненасытные создания, всем известные и всемогущие, исчезнувшие из памяти после победы Катализатора. В авраамической традиции Катализатор отражает монотеистическую веру в Бога – начало и конец всего сущего, Альфу и Омегу. Именно так был назван в Откровении Христос.Циклы жатвы, проводимые Жнецами по всей галактике – воссоздание ряда апокалиптических событий, в которых Катализатор в конечном итоге играет роль Бога, а Жнецы – в буквальном смысле его Предвестников. Катализатор, как представляют Жнецы, по всей видимости, знает все, а его методы чужды органическому разуму. Цикл – не просто апокалипсис, а постоянное возрождение Галактики, в котором Жнецы сохраняют знания и возносятся к небесам. Предопределенная по своей сути утопия.Таким образом, роль Шепарда соответствует роли всех разнообразных философий. Есть ли у человечества и всей органической жизни вообще свобода воли? Катализатор утверждает, что порядок, который он наводит, устраняет хаос свободы воли. С точки зрения Катализатора свобода воли – это иллюзия, особенно если учесть, что галактика специально задумана так, чтобы циклы апокалипсиса продолжались.Шепард становится аномалией, неучтенным фактором в планах Катализатора. После финального противостояния с Призраком, смерти адмирала Андерсона и “вознесения” Шепарда в небеса Цитадели Катализатор ставит его перед сложным выбором: каково будущее органической жизни?Концовки Mass Effect 3 часто критикуют за запутанность и туманность. С точки зрения игровой механики они в какой-то мере действительно отделены от основной части игры, а последствия, по крайней мере на момент выхода, показаны не были – только намеки. Однако в расширенном издании все изменилось. В свете новой информации мы лучше понимаем значение трех основных концовок, связанных с выбором Шепарда. Но аргументы о том, что концовки недостаточно полно или логично завершают трилогию, упускают главную проблему. От чего эти концовки страдают – так это от излишней логичности. С точки зрения развития сюжета они неудачны из-за несоответствия видения BioWare ожиданиям игрока.В философском же смысле последний выбор представляет собой не только идеальную концовку, но и подходящее завершение библейской тематики. Когда Левиафаны создали Катализатора, они поставили задачу решить проблемы органической и синтетической жизни, примирив всех жителей галактики. Катализатор предоставляет Шепарду такой же выбор, с вариантами, отражающими решения Шепарда на протяжении всей трилогии. Бог передал нам судьбу человека, и теперь Шепард, которому открылось последнее откровение, должен определить будущее галактики.Фактически три основных концовки Mass Effect 3 – контроль, уничтожение и синтез – преследовали нас на протяжении всей игры. Каждая из них связана с общей философией ее тематики. Все концовки ведут к возрождению галактики, и каждая из них, подобно многим библейским темам, хорошо сочетается с тематикой игры. Апокалипсис кончается, мир рождается вновь, а жертвы, принесенные не только компаньонами Шепарда, но и им самим, заслуженно помнят. Выбор, который стоит перед Шепардом – не какой-то отвлеченный, он готовился на протяжении всей трилогии и в итоге вылился в окончательную роль Шепарда в серии: стать богом при концовке с контролем, отстаивать личную свободу при уничтожении или быть мессией для всей галактики при выборе синтеза.И хотя три основных концовки прекрасно сочетаются с ключевыми библейскими темами игры, стоит поговорить и о последнем варианте – отказе. Он был добавлена в расширенном издании, и его результатом является просто передача права выбора следующему циклу. Это отказ от всех предложенных вариантов, и здесь можно провести параллель с отказом от Бога в преддверии вознесения. В данном случае действия Шепарда помогают передать в следующий цикл информацию, и он делает выбор сам. Через “открытие” Шепардом Жнецов следующий цикл перерождается, используя полученные знания для победы над ними.Что касается трех других концовок, мы видим позитивное или негативное отображение их ключевых тем. Например, падение или искупление Сарена – неудавшаяся попытка синтеза, как и завершение DLC Overlord для Mass Effect 2. Желание Призрака контролировать галактику в интересах человечества завершается его крахом и крахом его расистской человеческой организации “Цербер”. Выбор Шепарда уничтожить рахни, который фактически приводит к геноциду их вида – еще один пример того, какая цена стоит за финальным решением игры.Мы, несомненно, видим, как все эти концовки связаны с выбором Шепарда относительно других персонажей, который приводит к своим откровениям, способным определить выбор игрока. Что касается контроля, положительные стороны этого варианта помогает представить Гаррус. Он контролируется Шепардом, и именно решения игрока определяют, как Гаррус будет использовать свои навыки, будучи правой рукой капитана. Контроль – это вознесение Шепарда, он становится Богом и ставит свою волю выше других ради высшего блага, а его правой рукой в божественном обличии становятся Жнецы. Уничтожение часто считают “лучшей” концовкой трилогии как наиболее “соответствующую” стандартной линии фантазии о могуществе. О том, лучшая она или нет, можно долго спорить, но это наиболее подходящий выбор для тех, кто ценит индивидуализм концепции игры. Возможно, эта концовка покажется игрокам своего рода отражением взглядов Мордина – приоритета общей картины над частностями. Принесение себя в жертву, чтобы разорвать цикл и взять свою судьбу в свои руки, полностью соответствует нигилистическому взгляду на мир. Здесь Шепард – “сверхчеловек”, который убивает Бога во имя свободы, а в некоторых случаях – обманывает смерть и “преодолевает” божий гнев.Синтез, пожалуй, несет наиболее значительные перемены, потому что это и есть истинная утопия после вознесения, как представлено в игре. Прототипом этой концовки был Легион – мессия своего народа, который пожертвовал своей жизнью во имя его спасения. Шепард принимает такое же решение, принося себя в жертву, чтобы галактика после апокалипсиса отправилась в рай. Объединение органической и синтетической жизни намекает на золотой век, а пилот “Нормандии” Джокер и искусственный интеллект СУЗИ становятся новыми Адамом и Евой этой утопии.Когда ребенок просит Смотрящего(-ую) на звезды рассказать еще одну историю о “Пастыре Шепарде”, он просит рассказать о собственном откровении, поведать правду об их существовании. Естественно, конец не означает всеобщую смерть и разрушение. Это возрождение, грядущие перемены. Шепард стал проводником этих перемен, окончательной истиной Галактики в отдаленном будущем, независимо от выбранной концовки. Это идеальный эпилог для серии, которая часто была довольно очевидной в плане отсылок, но в своем подтексте использовала библейские темы, создав апокалиптическую историю для современной эры. Как бы то ни было, Шепард в силу самой концепции игры становится краеугольным камнем спасения Галактики.Мы хотели бы поблагодарить всех, кто прочитал все четыре части этой серии. Для нас Mass Effect – одна из наиболее важных игровых серий всех времен, и весь ее символизм, тематические элементы и даже стилистические решения можно разбирать очень подробно и глубоко. Надеемся, эта серия вам понравилась, или по крайней мере заставила иначе взглянуть на игру. Да здравствует N7!
